На линии огня. Что выяснил следственный комитет? Как официально РПЦ относится в ВИЧ

Случайно или промыслительно? Этот вопрос наиболее остро встает на «острие» жизни - в ситуации чрезвычайного происшествия. Святитель Феофан Затворник считал, что всякую вещь нужно «превращать в проповедницу истин Божиих и в напоминательницу о Боге». Напоминает ли о Боге пожар? Или он просто следствие неудачного стечения обстоятельств? Об этом рассуждают иерей Георгий Сычёв - в прошлом начальник пожарного подразделения, а сейчас настоятель храма иконы Божией Матери «Неопалимая Купина» при 11‑й пожарной части, и Виктор Фадеев, главный государственный инспектор Невского района по пожарному надзору.

Виктор Фадеев, главный государственный инспектор Невского района по пожарному надзору

Впервые с настоящим пожаром я столкнулся, будучи курсантом Санкт-Петербургской высшей пожарно-технической школы. Произошло возгорание в квартире на 11 этаже дома на Пулковском шоссе. Я выехал на пожар в составе дежурного караула учебной пожарной части. Курсантам в основном поручают выполнять подсобную работу для помощи основным подразделениям. И вот, поднимаясь по механической лестнице (нужно было поднять какое-то оборудование на балкон 9‑го этажа), я вдруг вижу, что человек из горящей квартиры, не выдержав воздействие температуры и дыма, срывается с балкона и, пролетев рядом со мной, разбивается… Эта ситуация меня долго не отпускала. Одно дело слышать об этом в теории, а другое - сталкиваться реально. Пока ты дым не понюхал, еще не понимаешь, что такое пожар. В тот момент я понял, куда попал.

На эту тему у пожарных есть такая шутка. Человек устроился служить в пожарную часть. Проходит месяц, друзья его спрашивают, как ему там. Он отвечает: «Все хорошо, и пожарные машины чистые, и ребята отзывчивые. Но вот как пожар - хоть увольняйся». И действительно, бывают настолько сложные пожары, что после них возникают мысли об увольнении. Бывает физически сложно выдержать напряжение. Но проходит несколько дней, и тебя снова тянет в пожарную часть. Случается гибель и самих пожарных, это особенно тяжело. За мирный период времени с 1945 года на пожарах в нашем городе при исполнении обязанностей погибло уже более 50 пожарных. В 1991 году при тушении гостиницы «Ленинград» трагедия унесла жизни сразу девяти пожарных. Некоторые пожарные в караулах, которые остались живы, потом уволились… Однако спустя какое-то время, вернулись обратно.

Я обрел веру не с рождения - в храм мы с семьей стали ходить года четыре назад. Но с самого начала своей профессиональной деятельности чувствовал, что сила Божия действительно существует. Был такой случай, горело здание на двух этажах в Невском районе. Одним из первых я прибыл на пожар, увидел быстрое распространение пламени, проблемы с водой, в здании находятся люди. Десятилетний опыт тушения пожаров подсказывал, что последствия могут быть очень тяжелыми. Стало ясно, что сил человеческих не хватает. Обстановка ухудшается. А ведь там люди! Отошел на секунду в сторону, снял каску и взмолился: «Господи, помоги нам справиться!» Это был крик души… В этот момент приехал начальник главного управления, я пытаюсь доложить, что все плохо, и вдруг вижу, что обстановка поменялась. Активность горения понизилась, идет пар… У меня прямо мурашки по коже пробежали - ведь я видел, какое развитие пожара было! И буквально через пять минут начинается угасание, огонь уходит. Конечно, там все это время работали пожарные, но, трезво оценивая ситуацию, понимаю, что помощь Божия была реальна.

Удивительна ситуация с пожарами прошлого и позапрошлого годов. Горели все регионы России: леса Сибири, Московской области, Москва просто задыхалась от дыма. В Санкт-Петербурге прилегающая к городу территория - торфяники, торфяные пожары преследуют нас всегда. Но в позапрошлый год Петербург был одним из немногих субъектов России, который не пострадал от этих пожаров. Конечно, принималось много мер по профилактике и предотвращению возгораний. Но для тех, кто знает обстановку с пожарами вокруг Санкт-Петербурга летом, факт, что беда обошла стороной город, - чудо. Как, почему? Думаю, потому что молвится духовное слово в рядах пожарных. Дело в том, что, насколько мне известно, наш город единственный в России, где у сотрудников МЧС есть гарнизонный храм - во имя иконы Божией Матери «Неопалимая Купина». У нас есть «свой» священник - отец Георгий Сычёв. А бывший начальник пожарной охраны Ленинграда - Леонид Иванович Исаченко (ему уже 85 лет, и он сейчас верующий человек) проводит с нами занятия на ежемесячной служебной подготовке, в которой одна из тем - духовное воспитание личного состава. По-другому объяснить, почему торфяники не горели в Петербурге и области, если они горели всегда, очень сложно. Наверное, Бог видит наши устремления, мы все это воспринимаем именно так. Хотя на самом деле чудо происходит каждый день. Верующие люди понимают, что все, что происходит в их жизни, не случайно.

Экстремальные случаи ставят жизнь человека под вопрос, и в этот момент в нем могут обостриться самые разные качества. И плохие, и хорошие. Это состояние личности в психологии называют «пограничными ситуациями». У нас был конкретный пример в конце прошлого года. Молодая мама вышла в магазин, оставив двоих детей, пяти месяцев и трех лет, с подругой. Девушка отлучилась на кухню, потом почувствовала запах дыма. Зашла в комнату, где стоит люлька с младенцем, и увидела, что горит занавеска и загорается покрывало на диване. Ей стало страшно, и она со старшим ребенком выбежала из квартиры. В это время прибегает мама, пытается зайти в квартиру, которая уже вся в дыму. Но берет верх физический страх, не срабатывают даже материнские инстинкты. Тут на лестничной клетке оказались двое молодых парней, сосед и его друг. И ребята неожиданно приняли решение зайти в квартиру. Они быстро намочили покрывало, один надел его на себя, другой страховал друга. Прошли в комнату и вынесли ребенка! Сейчас для них - Александра Савенкова и Андрея Тесли - готовятся правительственные награды.

Как человек будет вести себя в экстренной ситуации, станет ясно, только когда она произойдет. Но чтобы вести себя правильно, нужно свои действия время от времени «проигрывать». Первое правило при пожаре - незамедлительно позвонить по номеру 01. Об этом забыли и мама, и ее подруга, пожарных вызвали соседи.

Профессия пожарного сродни профессии врача: если он не сделает операцию вовремя, пациент умрет. Мы должны ехать быстро, спасти как можно больше, но волю Божию все равно не переменить. Думаю, когда человека нужно спасти, находится спасатель. Если человек должен закончить свой земной путь сейчас - спасателя не оказывается. Я знаю многих самоотверженных пожарных, но были ситуации, когда спасти пострадавшего не удавалось даже им. От чего это зависит? Наверное, от более серьезных сил. Господь ставит нас в такую ситуацию, когда мы должны сделать все, что от нас зависит. Но последнее слово остается за Ним.

Иерей Георгий Сычёв , настоятель храма иконы Божией Матери «Неопалимая Купина» при 11‑й пожарной части

Огонь - явление не совсем материальное. Он возникает чудесным… нет, «чудесным образом» нельзя сказать, потому что чудо - всегда радость, а пожар - это беда. Но очень часто сложно объяснить, откуда берется огонь. Человек свободен, и Господь свободную волю не насилует. Он действует извне Своим Промыслом. И иногда попускает «очистительные мероприятия», связанные с огнем.

Подчеркиваю, - не наказывает, а попускает. Потому что наказываем мы себя сами. Человек не виноват в пожаре только в случае прямого попадания молнии в дерево. Основная же причина возгораний - курение. Типичная ситуация: кто-то на лесной дороге бросает окурок, а рядом торфяник. Если лето жаркое, то все вокруг быстро охватывает огонь, и вскоре, если таких случаев много, целый город обволакивается дымом. Как бы хорошо ни работали специальные службы, как бы ни подготавливались городские власти к сезонам пожаров, за каждым человеком уследить невозможно. Если мы сами не следим за собой, если разрешаем себе нарушать даже самые простые правила, никто нам не поможет.

Другой пример. В этом году в одном из районов Санкт-Петербурга во время новогодних праздников было восемь смертей на пожаре. И все они были следствием конкретных человеческих грехов. Вот, человек выпил, закурил, лег на диван с горящей сигаретой и уснул. В итоге погибла целая семья - во сне задохнулась дымом.

Что такое нарушение правил пожарной безопасности? Мы должны понимать, что нельзя, например, пользоваться неисправными нагревательными электроприборами, потому что можно причинить вред и себе, и своим ближним. И если загорелся неисправный обогреватель - виноват ты, а не прибор. Безответственность - тоже грех. Именно к ней применимы слова «Не искушай Господа Бога твое-го» (Лк. 4, 12).

Пожар - хороший образ греха. Недаром посмертные муки называют «адским огнем»… Бывает, люди ставят несколько входных дверей: в квартире и даже на лестничной клетке. Случись беда - пожарным невозможно попасть в квартиру, ведь ключи-то у владельцев. Жильцам остается одно - высунуться в окно и кричать «помогите» в ожидании, что спасатель вытащит их из горящего здания. И это очень похоже на то, как человек, не способный своими силами избавиться от греховной наклонности, которая мучает и жжет его, начинает взывать к Богу как к единственному Спасителю.

Во время пожара при загорании на них одежды многие начинают бегать - и тем самым только увеличивают доступ кислорода к огню. По-этому пожарному приходится сбивать потерпевшего с ног, а иногда и оглушать. Иначе он просто сгорит заживо. Так и Бог поступает с нами, когда мы совершаем очевидные глупости и когда Он хочет нас спасти.
Но с другой стороны, пожар - необузданная стихия, которой нужно преграждать путь. Причем противостоять ей могут только люди подготовленные, простой человек на это мало способен. Ведь кто такие пожарные? Не те, кто стремится к большим зарплатам или успешной карьере. Всегда в нашем народе были люди, которые хотели служить другим, делать добро, спасать. То есть исполнять основные заповеди - любви к Богу и ближнему. И не время от времени, а каждодневно находясь на боевом посту… Может быть, поэтому я почти не встречал неверующих среди пожарных. Даже те, кто в обычной ситуации не прибегают к молитве, как только возникают трудности, вспоминают о Боге. Был такой случай. Начался пожар в многоэтажном доме на Васильевском острове. Нужно было потушить несколько квартир, в которых были женщины и дети. А мороз минус 25 градусов. Поскольку рукав для подачи воды нужно было прокладывать по стенке на улице, вода замерзала. Привезли теплую воду, но замерзала и она. Первые восемь подач из резервуара завершились неудачей. И тут руководитель тушения пожара в отчаянии взмолился: «Господи, помоги!», и пожар все-таки удалось потушить, а людей спасти.

Молитва - это тоже сила борьбы со стихией. Болезнь от Бога, и лекарство от Бога, - то же можно сказать и про пожар. При тушении гостиницы «Ленинград» мой друг, командир отделения 14‑го отряда Серёжа Павлов вместе со своим подразделением не смог выйти из лифта, а два других подразделения, которым из лифта удалось выбраться - сгорели. Сергей почувствовал сильный жар через подошву сапог… Представляете, какая подошва у кирзовых сапог! Он начал молиться Божией Матери, и лифт чем-то вроде лома удалось открыть. Выйдя из лифта, они должны были двигаться по коридору. Если бы пожарные пошли направо, сгорели бы. Но они почему-то повернули налево и остались живы. Божия Матерь их вывела из очага пожара…

Подготовили Тимур Щукин, Мария Сухова

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, 9 авг — РАПСИ, Михаил Телехов. Уголовное дело в отношении протоиерея Георгия Сычева и его жены, названных ВИЧ-диссидентами и обвиняемых в том, что не занимались лечением дочери, в результате чего та умерла от СПИДа, направлено во Фрунзенский районный суд Петербурга для рассмотрения по существу, сообщили в четверг РАПСИ в суде.

"Дело передано в производство судьи Романа Чеботарева. Дата первого заседания еще не назначена", — сказал собеседник агентства.

Родители против АРВ-терапии

Как сообщает Главное следственное управление (ГСУ) СК РФ по Петербургу, прокуратура подтвердила объективность результатов предварительного следствия, признав обоснованность предъявленных супругам Сычевым обвинений по части 1 статьи 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности) и статьи 125 УК РФ (оставление в опасности).

Как следует из материалов дела, в 2011 году Сычевы удочерили 4-летнюю девочку, которой в 2007 году был поставлен диагноз "ВИЧ-инфекция", и которая регулярно проходила медицинское обследование и осматривалась врачами СПб ГБУЗ "Центр по профилактике и борьбе со СПИД и инфекционными заболеваниями" (центр СПИД).

"В марте 2013 года у нее были выявлены показания для назначения антиретровирусной терапии (АРВТ). Обвиняемые были проконсультированы о необходимости начала лечения, но не являлись в центр СПИД с приемной дочерью и не приводили ее на обследование", — сказали в ГСУ.

Через год, в 2014 году врачи отметили прогрессирование заболевания. Тогда Сычев согласился на проведение АРВТ в стационаре. Но, как отмечал он сам, терапия не принесла результатов, и родители забрали девочку домой. В мае 2015 году девочка была госпитализирована в детскую больницу с пневмонией, при этом, как говорится в обвинительном заключении, Сычева не сообщила в больнице ее основной диагноз, но врачи выявили признаки крайне тяжелого иммунодефицита и направили ребенка в профильную клинику для проведения АРВТ.

"А через месяц Сычева отказывается от продолжения лечения и забирает ребенка из больницы, отказавшись от непрерывного ежедневного лечения, которое должно было продолжаться в течение всей ее жизни. Через год девочка попадает в реанимацию, а еще через год, в августе 2017 года умирает. Следствием установлено, что летальный исход заболевания стал следствием отказа родителей от лечения", — утверждают в ГСУ.

Не ВИЧ-диссидент, а бесправный пациент

Протоиерей Сычев не согласен с официальной позицией, а также действиями СК РФ.

"Во-первых, это возмутительно разглашать тайну усыновления, что позволили себе сделать следственные органы. Что сейчас думать другим моим детям? Родные они или усыновлены? Во-вторых, мы не ВИЧ-диссиденты. Просто мы обратили внимание на полную бесправность оказывающихся в реанимации пациентов с ВИЧ и их родных перед врачебной системой. К пациентам применяют нередко очень жёсткие схемы лечения (привязывают руки, колют специальные вещества, лишающие пациента сознания и сил). Есть ли права у родителей и близких родственников обсуждать с врачами варианты и схемы лечения? Формально — да, а на практике такого права никто не дает", —пояснил корреспонденту РАПСИ Сычев.

По его словам, забрав однажды Наташу (дочь Сычева — прим. ред ) из российской больницы, он отвез ее на лечение в Германию в частную клинику профессора Юлиане Захер во Франкфурт-на-Майне. По данным медицинского департамента немецкого города, клиника основана доктором с мировым именем, профессор Захер является практикующим врачом, учёным и общественным деятелем Германии, имеет все необходимые лицензии и сертификаты, без которых медицинская деятельность в Германии невозможна, а также награды за разработку биологических методов лечения для больных с диагнозом ВИЧ и СПИД. По мнению Сычева, из-за позиции официальной российской медицины к профессору Захер они обратились слишком поздно, и его вмешательство уже не могло спасти его дочь.

Протоиерей Сычев — полковник МВД России в отставке, работавший в системе противопожарной службы, входившей в состав МВД. После увольнения принял сан священника. Является настоятелем трех храмов в Петербурге: часовни в областной тюремной больнице имени Ф.П. Гааза ФСИН России, храма святого Александра Невского в СИЗО № 1 ("Кресты") Управления ФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области и храма иконы Божией Матери "Неопалимая купина" (храм для сотрудников МЧС).

Теперь уже можно назвать ее настоящее имя. Ребенок находился в терминальной стадии ВИЧ, точнее, уже СПИД. Весь последний год - с августа 2016-го - врачи боролись за ее жизнь, однако болезнь из-за упущенного времени оказалась сильнее. В результате организм Наташи оказался настолько истощен, что органы перестали справляться с нагрузкой.

Наташа родилась с ВИЧ, родная мать от нее отказалась, и девочку еще в младенчестве удочерила семья православного священника. Приемные родители знали о диагнозе, девочка состояла на учете в Центре СПИД. Первые годы все было хорошо: болезнь не прогрессировала. Однако спустя несколько лет врачи забили тревогу: анализы показали, что состояние ребенка ухудшилось и требуется курс антиретровирусной терапии. Но родители наотрез отказались и заявили, что будут лечить дочь сами. Отвезли Наташу в Германию на некие «нетоксичные методы лечения». По возвращении выяснилось, что ребенка кормили биодобавками, состояние малышки усугубилось. Тогда врачи Центра СПИД обратились за помощью к Уполномоченному по правам ребенка в Санкт-Петербурге Светлане Агапитовой. Это было в 2014 году.

Светлана Агапитова: «И сейчас родители убеждены, что ребенок умер от лечения, а не от СПИД»

Светлана Юрьевна, следственные органы ведут расследование всех обстоятельств этой трагедии. Проверяются действия врачей, правоохранительных органов, органов опеки. Но вот о вине родителей ничего не говорится. Разве не считается их отказ от медицинской помощи тяжелобольному ребенку преступлением или хотя бы неисполнением родительских обязанностей?

Нет такого посыла, согласно которому можно обвинить родителей в ненадлежащем исполнении родительских обязанностей. В органах опеки утверждают, что это замечательная семья, где для детей (а семья многодетная, там есть родные и усыновленные дети) созданы все условия. Вплоть до того, как судом было принято решение о принудительной госпитализации, родители постоянно находились с девочкой. И потом в больнице мама была с ребенком, очень трогательно заботилась, и было видно, что она ее любит. То есть это не какие-то злыдни. До тех пор, пока не состоялся суд, они были уверены, что никакого вреда ребенку не наносят.

- Но сознательный отказ от медицинской помощи больному ребенку - разве это не вред?

Тогда ребенок был в нормальном состоянии, ничего критичного не было и ничто не предвещало, что будет. Более того: у органов опеки тоже не было поводов выходить туда, у Центра СПИД не было объективных данных, что ребенок болен, а идти в семью и проверять состояние здоровья у них нет права. Требовать, чтобы ребенок сдал анализы - тоже.

- Даже когда социально опасное заболевание?

К сожалению, да. После того как к нам в 2014 году обратились врачи Центра СПИД, мы собрали экстренное совещание с участием сотрудников прокуратуры, профильных комитетов, органов опеки, врачей и юристов, на котором приняли решение о выходе в суд с иском о принудительном лечении. Только суд доказал, что семья наносит вред ребенку, и обязал сдать анализы. Родители поехали в Федеральный центр СПИД в Усть-Ижору, сдали анализы, они оказались плохими, и врачи настаивали на немедленной госпитализации. Но семья подала апелляцию, затем поменяла место жительства.

- Апелляцию на решение суда лечить ребенка? Неужели они не понимали, что губят его?

Я думаю, что и сейчас, если следственные органы будут работать с ними, родители будут убеждены, что ребенок умер от лекарств, а не от болезни. Да, такой вот когнитивный диссонанс. Даже когда девочка лежала в больнице, они постоянно говорили, что тебя не лечат, а калечат, и если ты умрешь - ты умрешь от лечения, а не от СПИД. Дремучий лес.

«Для нас это был первый случай такого яркого ВИЧ-диссидентства»

Светлана Юрьевна, но уже было решение суда, были экспертные мнения. Почему нельзя было более оперативно отреагировать и принудительно побыстрее отправить девочку на лечение? Когда родители отказываются переливать кровь умирающему ребенку, суд выносит решение за считанные часы.

Это когда речь идет о критической ситуации, когда все решают минуты. А здесь чисто внешне ребенок был здоров, что подтверждали сами родители. До районного суда не было доказательств, что ребенок болен. Родители уверяли, что с девочкой все нормально. Представители опеки - не врачи и не вправе ставить диагноз. Участковый врач тоже смотрит чисто внешне. У нас позиция невмешательства в семью, презумпция добросовестности, предполагающая, что родители исполняют свои обязанности осознанно. Любое медицинское вмешательство, прививки, медосмотр - только с разрешения родителей. Заставить лечиться можно только через суд. На основании чего их могли ограничить или лишить родительских прав? И это противоречие сыграло роковую роль.

- На основании того, что родители не предоставляют больному ребенку медицинской помощи.

Для нас тогда это был первый случай такого яркого ВИЧ-диссидентства. Когда мы впервые собрались на совещание и решали, что надо идти в суд, сами себе задавали вопрос: «И что мы там скажем? Что у нас есть подозрение, что ребенку плохо?». А родители говорят, что все хорошо. К врачу они ходят - но не в СПИД-центр, а к своим врачам. Что его надо лечить? А мы его лечим, но по-своему. Анализы? Имеем право не сдавать. Потом эта апелляция… В результате получилось, что иск Центра СПИД был подан в марте 2015 года, а решение вынесено только в августе 2016-го. Было много ошибок, затягивания судов, почти полтора года шли процессы. Я обратилась с требованием разъяснить, почему так долго. И мне расписали: сколько было затребовано информации, экспертных оценок - вплоть до Минздрава, что на самом деле вредно, что опасно, какие последствия могут быть. Вроде все всё делали правильно, как положено, но время упустили.

В Петербурге 10 ВИЧ-диссидентских семей, но беременных диссиденток еще больше

- После смерти Наташи что-нибудь изменится?

Начало меняться еще до ее гибели. В июне 2017 года у нас было очередное межведомстенное совещание, посвященной этой проблеме. Центр СПИД выпустил методички, к делу подключили инспекцию по делам несовершеннолетних. Они готовы даже по косвенным признакам определять, когда семья может быть признана находящейся в социально опасном положении, и давать добро органам опеки на экстренные меры. В некоторых субъектах такое уже есть, вопросы решаются за считанные часы.

- И что будет? У родителей-ВИЧ-диссидентов будет легче изымать детей?

Сначала будет временное ограничение в родительских правах, если не поможет - дело передается в суд на лишение. Но сначала с такими семьями работают психологи - если состоящий на учете ребенок не приходит на анализы. Если это не помогает, обращаются в органы опеки и комиссии по делам несовершеннолетних. По нашей информации, из 10 активных ВИЧ-диссидентских семей Петербурга пять уже согласились на лечение детей. Но у нас еще есть беременные ВИЧ-инфицированные, которые также категорически отказываются от лечения. То есть они сознательно родят ВИЧ-инфицированных детей, нанося им тем самым вред. Но нет статьи, чтобы заставить принимать терапию. Потому что у нас ребенок считается ребенком только с момента рождения.

- Что еще необходимо сделать органам власти, чтобы изменить ситуацию?

Процессы в судах должны идти максимально быстро, а решения судов приниматься к немедленному исполнению. Мы обращались к председателю Городского суда с просьбой максимально ускорить процесс, если речь идет об угрозе жизни и здоровья ребенка. Сейчас этот алгоритм работает - решения принимаются за два-три заседания. Такого, чтобы два года никто ребенка не видел - такого больше быть не может.

- Получается, что маленькая Наташа своей смертью заставила взрослых пошевелиться…

Для всех этот печальный опыт был первым. Теперь нам алгоритм понятен. Тогда мы не могли представить, как родители могут нанести вред своему ребенку. Они нормальные адекватные люди. Но они почему-то решили, что АРВ-терапия нанесет ребенку вред. Но папа у них вполне продвинутый, мог бы хотя бы в интернете прочитать про это.

- Вы виделись с родителями Наташи?

Только в больнице. Мы, по сути, вообще не имели права участвовать в этой истории - разве только как координирующий орган. Могли участвовать только Центр СПИД и органы опеки, так как тут медицинская тайна и тайна усыновления.

- Вы пытались спасти Наташу три года, и не спасли… Обидно?

Многое удивляет в этой истории. Я не могу понять родителей. Но, мне кажется, их позиция не поменялась. Они по-прежнему уверены, что дочку убили лекарства, а не СПИД. СМИ сообщают, что приемный отец Наташи - священник Георгий Сычев , сотрудник Отдела по взаимодействию с казачеством Санкт-Петербургской епархии РПЦ МП и настоятель трех храмов Санкт-Петербурга: храма в честь иконы Божией Матери «Неопалимая Купина» на Лесном проспекте; по совместительству - храмов Св. царицы Александры в Больнице имени Ф. П. Гааза и Св. Александра Невского в СИЗО № 1 регионального УФСИН «Кресты».

Также известно, что Петербургская Епархия официально отрегировала на эту трагедию. Там призвали не проводить параллелей между православием и ВИЧ-диссидентством. Как сообщается на портале «Православие и мир» , «Церковь на самом деле стремится развеивать предубеждения, связанные с отказом от профессионального лечения в случае, когда это необходимо. Конечно, когда есть диагноз ВИЧ, лечить его, безусловно, необходимо, и оправдывать отказ религиозными взглядами не следует», - сказала руководитель сектора коммуникаций Санкт-Петербургской митрополии Наталья Родоманова.

Сейчас Санкт-Петербургская епархия ожидает достоверных сведений о причине смерти ребенка. Есть предположения, что церковь может принять собственные санкции в том случае, если будет доказана смерть Наташи из-за упрямства ее родителей.

В Петербурге умерла 10-летняя приемная дочь священника – с рождения у девочки был ВИЧ, но родители отказались лечить ее по религиозным соображениям. Мы разобрались в ситуации и поговорили с епископом Апостольской православной церкви, членом Правозащитного совета Петербурга Григорием Михновым-Вайтенко о том, популярно ли ВИЧ-диссидентство в РПЦ.

Что произошло?

В августе 2017 года в Петербурге умерла 10-летняя Наташа. С рождения у ребенка был ВИЧ, диагноз ей поставили в 2007 году, с тех пор она состояла на диспансерном учете в центре СПИД. У следственного комитета возникло подозрение, что родители препятствовали ее своевременному лечению по религиозным соображениям. Тогда Санкт-Петербургская епархия Русской православной церкви опровергла эту информацию , заявив, что семья девочки «даже в Германию обращалась, у тех врачей консультировалась». По их мнению, причиной ее смерти могла стать «крайне сложная форма заболевания» и отсутствие «единого лекарства от ВИЧ».

Однако по данным «Росбалта» супруги отказывались лечить ребенка традиционными методами , считая, «что от современных лекарств больше вреда, чем пользы», а в немецкой клинике практиковали «нетрадиционные» методы и прописывали больным исключительно БАД.

Кто ее родители?

Известно, что Наташу в 2004 году удочерила семья 54-летнего священника Георгия Сычева. Он является настоятелем трех храмов: иконы Божией Матери «Неопалимая Купина» при I пожарном отряде, святого Александра Невского в СИЗО № 1 («Кресты») и святой мученицы Царицы Александры при больнице им. Ф.П. Гааза. Известно, что ранее он служил в МЧС, а сейчас состоит в отделе по взаимодействию с казачеством. Сычев охотно давал интервью различным православным порталам, например, передачу с названием «Учимся растить любовью», в которой он объясняет, как воспитывать детей. Среди прочего, в ней он замечает, что «перед воспитанием детей все дела должны уйти на второй план, так как дети – это наше будущее. Как мы их воспитаем, такой и будет Россия».

Что выяснил следственный комитет?

28 мая 2018 года было завершено расследование уголовного дела, в результате которого священнику и его жене было предъявлено обвинение за причинение смерти по неосторожности. В заключении утверждается, что в 2013 году ребенку была назначена антиретровирусная терапия, однако в центр СПИД родители дочь не привели. Спустя год было проведено повторное обследование – выяснилось, что болезнь существенно прогрессировала. В 2015 году Наташа была госпитализирована с диагнозом «Пневмония». После осмотра врачи обнаружили у нее признаки тяжелого иммунодифицита и перевели в другую больницу, откуда ее вскоре забрала мать, отказавшись от продолжения лечения. В 2016 году ребенок попал в реанимацию в крайне тяжелом состоянии, где провел 11 месяцев и скончался. Священнику и его жене грозит до двух лет лишения свободы.

Популярно ли ВИЧ-диссидентство в РПЦ?

Епископ Григорий Михнов-Вайтенко рассказал нам: «Если честно, эта история не стала для меня неожиданностью. К сожалению, в церковной среде существует довольно много людей, которые считают, что детей ни в коем случае нельзя прививать, а ВИЧ придуман врачами, чтобы вымогать деньги. Есть масса суеверий, которые в некоторых общинах сознательно культивируются. Следовало ожидать, что однажды какая-то история закончится так. Возможно, это и не единственный случай, просто именно этот был предан огласке.

Конечно, у этого есть определенные основания – состояние нашей медицины неидеально. Предубеждения отчасти понятны, но они так причудливо преломляются в головах, что люди начинают считать, что любую болезнь можно вылечить молитвой и постом. Это относится не только к ВИЧ – некоторые уверены, что все болезни от грехов.

Таких людей не большинство, существует целое общество православных врачей. Среди священников есть весьма вменяемые люди, но есть и такие странные ребята, которые проповедуют средневековую ересь. Но, видимо, пока епархиальные взносы платятся аккуратно, никому нет дела, что они говорят прихожанам и своим детям».

Как официально РПЦ относится в ВИЧ?

Согласно концепции «участия Русской православной церкви в борьбе с распространением ВИЧ/СПИДа и работе с людьми, живущими с ВИЧ/СПИДом», ВИЧ «является одной из наиболее серьезных угроз для стран СНГ». В опубликованной в 2005 году на сайте patriarchia.ru статье нет призыва к отказу от терапии. Однако спустя несколько лет в эфире телеканала «Спас» глава комиссии Московского патриархата по защите семьи Дмитрий Смирнов